Histotime

Военные действия против Австро-Венгрии в 1916-1917 гг.. Брусиловское наступление

Страница 7

Только в начале июня Ставка убедилась в необходимости использовать благоприятную обстановку, созданную успехами Юго-Западного фронта. 3 (16) июня она отдала новую директиву. Наступление на виленском направлеиии, которое должно было состояться 4 (17) июня, отменялось. Вместо этого Западному фронту ставилась задача не позднее, чем через 12–16 дней, начиная с вечера 3 (16) июня, главный удар нанести из района Барановичи на участке Новогрудок, Слоним с целью выхода на рубеж Лида, Гродно. Одновременно частью войск фронт должен был не позже 6 (19) июня начать атаку для овладения Пинским районом и развития дальнейшего наступления на Кобрин, Пружаны. Северному фронту было приказано улучшать свои позиции и привлекать к себе подкрепления противника. Самая актуальная информация цифровая печать брошюр на нашем сайте.

Ближайшей задачей Юго-Западного фронта являлось нанесение удара на Ковель. В то же время фронту было приказано обеспечить от атак противника войска своего левого крыла и подготавливать дальнейшую операцию для овладения линий рек Сана и Днестра. В этой новой операции главный удар должен был наноситься также правым крылом, чтобы по возможности отрезать противника от Сана и разъединить германскую и австрийскую армии. Директивой предусматривалась немедленная перевозка двух армейских корпусов[181] и двух тяжелых артиллерийских дивизионов с Северного и Западного фронтов на ковельское направление[182].

Ознакомившись с директивой, Брусилов в разговоре с Алексеевым по прямому проводу 4 (17) июня, а затем в письме от 5 (18) июня изложил свой взгляд на обстановку. Он сообщал, что отказ Эверта атаковать противника 4 (17) июня поставил Юго-Западный фронт в чрезвычайно опасное положение, ибо в районе Ковеля сосредоточивалась крупная вражеская группировка, а со стороны Владимир-Волынского уже действовала другая группировка неприятельских войск. По мнению Брусилова, противодействовать натиску этих сил ему будет трудно, так как силы недостаточны, а обещанные два корпуса прибудут слишком поздно. Кроме того, как писал он, отсрочка наступления Западного фронта подрывала моральное состояние его войск. Стали поговаривать об измене. Это могло отрицательно сказаться на настроениях в тылу, где, как выразился Брусилов, «также начнут указывать на измену»[183].

А.А. Брусилов выражал тревогу по поводу тяжелого положения со снарядами. Он отмечал, что огнестрельные припасы, подготовленные для наступления, за две недели боев израсходованы, и во фронте, кроме легких снарядов, ничего не осталось. Поэтому в его письме содержалась настоятельная просьба в связи с началом трудной борьбы с подошедшими резервами противника прислать боеприпасы с Северного и отчасти Западного фронта. «Во всяком случае, – писал он, – было бы жестоко остаться без ружейных патронов, и это грозило бы уже катастрофой. Пока припасы в изобилии, есть все-таки надежда, что отобьемся, а тогда о такой надежде и мечтать нельзя будет»[184].

О своих настроениях в тот период Брусилов писал так: «Я не о себе забочусь, ничего не ищу и для себя никогда ничего не просил и не прошу, но мне горестно, что такими разрозненными усилиями компрометируется выигрыш войны, что весьма чревато последствиями, и жаль воинов, которые с таким самоотвержением дерутся, да и жаль, просто академически, возможности проигрыша операции, которая была, как мне кажется, хорошо продумана, подготовлена и выполнена и не докончена по вине Западного фронта ни за что, ни про что»[185].

Беспокойство Брусилова было вполне обоснованным, ибо обстановка на Юго-Западном фронте действительно складывалась неблагоприятно для русских. Австро-германское командование сначала не придавало особого значения наступлению этого фронта, считая его демонстративным и полагая, что к серьезным последствиям оно не приведет. Однако прорыв русских в районе Луцка заставил изменить это мнение. Особую тревогу вызвала опасность потери Ковеля – крупного узла железных дорог. Выход войск Брусилова в этот район отразился бы на устойчивости всего германского фронта к северу от Припяти. Авторы труда Рейхсархива сравнивали брусиловское наступление со сверканием молнии. «То, что, но образу мыслей генерала Фалькенгайна, считалось почти невозможным, свершилось с неожиданностью и очевидностью опустошительного явления природы. Русское войско явило столь развительное доказательство живущей в нем наступательной мощи, что внезапно и непосредственно все тяжелые, казалось бы, давно уже преодоленные опасности войны на нескольких фронтах всплыли во всей их прежней силе и остроте»[186].

Завершение процесса установления крепостного права (XVII в.)
В XVII в. завершается процесс установления крепостного права. Он связан со Смутой начала века и последующим восстановительным периодом 20—50-х гг. Вся история Московского государства в XVII столетии развивается в прямой зависимости от того, что произошло в смутную эпоху. Страшное разорение страны в смуту создало для московского правител ...

Русские беженцы в Турции
"Русское Зарубежье" активно формировалось с конца 10-х - начала 20-х годов минувшего столетия. Центр русской эмиграции в Турции (Константинополь) был, до 1924 г., только промежуточным пунктом в страны расселения. К 20 ноября 1920 г. к турецким берегам подошли транспорты, доставившие покинувших Крым русских беженцев. Части Рус ...

Государственное устройство в Персиде и в землях, завоёванных в результате походов Кира Великого и Камбиза II к концу правления Камбиза II. Административное устройство
Во главе новых административных округов стояли сатрапы. Из труда Геродота (III, 89 и ел.) вытекает, что должность сатрапа впервые была введена Дарпем I. Однако титул сатрапа существовал еще до возникновения Мидийской державы для обозначения самостоятельных вождей в Северо-Западном Иране [24, с. 154 и 323—324; 25, с. 303]. Возможно, долж ...