Военные потребности Московского государства.
Пока Русь была разбита на множество княжеств, в ней не отлагалось многочисленного военного класса. Князья для внешних и внутренних войн пользовались большей частью народными ополчениями. В летописях
XIII
-
XV
веков можно найти множество сообщений об участии в войнах москвичей, тверичей, рязанцев и т. д. При сравнительно небольших размерах княжеств вполне было возможно собирать и пускать в дело народные ополчения как для обороны, так и для нападения. Сами войны в XIII-XIV веков имели характер большей частью усобиц, мелких столкновений. Но уже не то стало, когда образовалось огромное Московское государство.
Соседями этого государства на западе сделались Швеция, Ливонский орден, Литовско-Русское государство, на юге и востоке — татары. Со всеми этими соседями молодое государство вступило в напряженную оборонительно-наступательную борьбу. Стремясь к присоединению Руси, находившейся под литовским владычеством, Московское государство вело почти непрерывную борьбу с Литвой и ее союзниками поляками при Иване III и Василии III. Война, начавшаяся в 1492 году, кончилась в 1494 году, но возобновилась в 1500 году и прекратилась в 1503 году. Но в 1507 году она уже началась вновь и продолжалась с некоторыми перерывами до 1536 года. Не менее естественное стремление к приобретению Балтийского побережья, как непосредственного выхода к морю, привело Московское государство к продолжительной и тяжкой Ливонской войне с Польшей и Литвой и Швецией при Грозном. Война, закончившаяся в 1582 и 1583 годах, возобновлялась и при Федоре Ивановиче. Ключевский высчитал, что в промежутке времени от 1492 до 1595 года войны с Литвой, Польшей, Ливонией и Швецией поглотили не менее 50 лет. Следовательно, на западе в означенные 103 года русские круглым счетом год воевали, год отдыхали.
Еще более непрерывную и изнурительную борьбу приходилось вести Московскому государству с татарами на необъятном степном пограничье. По рассказу Флетчера, война с татарами крымскими, нагаями и другими восточными инородцами бывала у Москвы каждый год. Особенно много беспокойств причиняли крымские татары. Самих крымцев по сообщению Михалона Литвина, было не более 30 тысяч конных ратников. Но к ним присоединялись многочисленные орды, кочевавшие в приазовских и прикаспийских степях, благодаря чему Москве приходилось иметь дело иногда с полчищами в 100 и более тысяч человек. Крымцы нападали на московские украины часто не один, а два и более раза в году, обыкновенно около Троицына дня и во время жатвы. Лишь только начиналась весна в Крыму, татары, вооруженные луками, кривыми саблями, иногда пиками, на малорослых, но сильных и выносливых степных лошадях, питаясь пшеном и кониной, подвигались на север, по пробитым и хорошо иученным дорогам, или шляхам. Татары шли по водоразделам, избегая по возможности речных переправ, тщательно скрывая свое движение от московских степных разъездов, прокрадываясь по лощинам и оврагам, не разводя по ночам огней, татары незаметно подступали к пределам русской оседлости. Углубившись внутрь этой оседлости на некоторое расстояние, татары разделялись на отдельные отряды и рассыпались по всему пограничью, кружась подобно диким гусям, по выражению Флетчера. Они нападали на села и деревни, хватали в плен людей, особенно девочек и мальчиков, сажали их в корзины, прикрепленные к спинам лошадей или прикручивали ремнями, хватали, что поценнее из имущества и затем, запалив село или деревню, уносились с добычей в степь. Татары пользовались не только временем пахоты, но и временем уборки хлебов и повторяли свои набеги в июле-августе. Нередки были и зимние набеги, когда мороз облегчал переправу через реки и болота. Свой живой товар татары сбывали, главным образом, в Кафе, или Феодосии, откуда пленники увозились в Турцию и другие страны Востока.
Культурно-историческое развитие арабо–православной общины в VIII–XVIII вв.
Историческая судьба православных арабов, одного из малоизвестных осколков византийского мира, являет собой интереснейший вариант диалога цивилизаций, столкновения и синтеза различных культурно-исторических традиций.
С самого начала культура арабо-православной общины носила двойственный, промежуточный характер, сочетая в себе как элемен ...
Закрепление кастового устройства в праве древневосточных государств
Древнейшие основания сословного и кастового устройства связывались с космологическими принципами, заповедями религии, предписаниями морали (в современной юридической антропологии такие воззрения назвали «мононормами»), которые пошли в религиозные гимны и книги Древнего Египта («Гимн Атону», «Книга мертвых»), древнеегипетские указы и инс ...
Гесиод и его исторические циклы
Космическая «ститика» исторического времени в представлении древних греков воплотилась в «Теогонии» Гесиода, по которой все, что могло свершиться – уже свершилось. Гесиоду кажется, что участь людей — медленное угасание, и отсюда рождается его исторический пессимизм. Он с восторгом говорит о дозевсовом времени, когда люди процветали под ...